Педагогическая поэма второго порядка - Страница 24

— Подпольщик. Целая группа под ним в министерстве. Про переплетчиков слышал?

Славик ошалело оглянулся на дальние тополя, за которыми исчез Савелий Павлович. Ничего себе новостишка!

— Запрещенку переплетают и распространяют.

— Какую запрещенку? — запинаясь, спросил Славик. — Запрещенной литературы у нас нет.

— Тихо ты! Давай-ка подальше отойдем…

Отошли. Случись подобный разговор на полигоне лет десять назад, Славик бы решил, что мастера усложнили сюжет и дают ему через стражника вводную. Однако с тех пор, как ролевые игры стали всеобщими и обязательными вплоть до пенсионного возраста, все перепуталось настолько, что ни за что уже нельзя было поручиться. Реал пролезал во все щели, нигде от него не укроешься.

— Сегодня нет, — понизив голос, продолжил загадочный стражник. — А завтра, глядишь, будет…

— Погоди, — попросил Славик. — Переплетают — в смысле…

— Ну да! Берешь книгу. С виду «Многорукий бог далайна». А откроешь — «Война и мир».

— Или открываешь «Гарри Поттера», а там Салтыков-Щедрин?

— Именно!

— Так Щедрина с Толстым, сам же говоришь, никто не запрещал! Что ж эти твои подпольщики переплетают? Какой смысл? Сиди, пожалуйста, читай…

— Дома — пожалуйста, — не стал спорить стражник. — А на работе? А в транспорте? Бабушки-старушки обложку увидят — хай подымут.

Славику тут же вспомнилось письмо в редакцию. «Он живет под чужой фамилией. Я не знаю ее. Он раньше был знаком мне в молодости. Он печатал запрещенку. Теперь переплетает…» Может быть, не только реал проникает в игру, но и игра в реал? Вдруг уже и пенсионеров задействовали? Поиск вредителей и все такое… Чем не сюжет? Да нет, так не сыграешь! И письмеца такого не придумаешь. Тут и жгучая обида за неизвестно куда и на что потраченную жизнь, и желание хоть на ком-нибудь эту обиду выместить.

— Так мне его предупредить, что ли?

— Не вздумай! — Стражник округлил глаза и крепко ухватил за руку. — Тут слежка идет, а ты расселся с ним на бревне, вроде сговариваешься… Поосторожнее давай.

— Слежка? По игре?

Стражник осклабился.

— Ага! По игре. Только не по нашей.

— А по какой?

— По министерской. У них там сейчас знаешь какое взаимопожиралово! И под замов копают, и под министра.

— Так я-то не из министерства!

— Н-ну… — Стражник снял шлем-мисюрку и, почесав маковку, водрузил снова. — Мое дело предупредить.

Кстати, детина в кольчуге из митрила был Славику незнаком. А с виду — ровесник. Значит, до переворота он отношения к ролевой тусовке наверняка не имел… Может, и впрямь реальный агент? Или даже контрагент! Поди пойми… Жизнь — это ведь вам не игра. Начнешь распутывать — башку свернешь…

Глава 8. ИГРА В КЛАССИКИ

А мы, мудрецы и поэты,
Хранители тайны и веры,
Унесем зажженные светы
В катакомбы, в пустыни,
в пещеры.

Валерий Брюсов

Низкорослый пузатенький гроссмейстер в сером сюртуке и треуголке шел по крутому травянистому бережку Гоблинки и с недоумением озирался. Нигде никого. Возможно, затаились в засаде, поджидая условное зло, а возможно, уклоняются от игры.

Второе предположение было, конечно же, ближе к истине: именно уклонялись, точнее прятались по кустам при виде придирчивого к мелочам высокого начальства. Савелий Павлович, например, в данный момент укрывался в сухой канаве за ивой. Кузовок с грибами стоял рядом.

Понаехало гостей из столицы — шагу ни ступи! Игра-то показательная…

Внезапно пингвиний профиль гроссмейстера вздернулся, а в глазенках затеплилось вожделение — начальство узрело ролевика-уклониста, беглеца в реал. Затем столь же внезапно взгляд потух, и должностное лицо неловко затопталось, словно бы в поисках куста, за которым можно спрятаться. Что же касается уличенного в самоволке рукастого дылды лет двадцати пяти, то он мало того что не выказал ни малейшего испуга — напротив, двинулся прямиком к оробевшему чиновнику.

— Господин гроссмейстер! — укоризненно и проникновенно обратился он. — Ну, когда же наконец моего дракончика починят? Мне играть надо, панику на врага наводить… на мордорском наречии…

Савелий Павлович отвел в сторонку мешавшую обзору ивовую плеть и невольно залюбовался бывшим своим воспитанником. Высший пилотаж! В то время как все разбегались от острого взора ролевых чинов, Урл Левая Рука смело шел в лобовую атаку, и отвязаться от него было весьма затруднительно. Точно зная, что дракона на базе гусеничной самоходки с матюгальниками ремонтировать будут долго, Славик терроризировал начальство, ничем не рискуя. Замминистра, грозный Николай Иванович, при встрече с ним просто уже не знал, куда бежать.

Да уж, что олдовый, то олдовый… Целыми днями, пока остальные отыгрывали эпизоды или отсиживались по кустам, Урл нагло валялся на своей койке в гостинице и, покусывая огрызок ногтя, почитывал от нечего делать «Губернские очерки», изъятые у Голлума Вени, поскольку тому читать было некогда. Утро начинал с оздоровительной пробежки вокруг мохнатого от пара озерца — словом, жил в свое удовольствие.

— Ну так когда же, господин гроссмейстер? — в отчаянии вопрошал Славик.

Начальство произвело судорожный жест пингвиньим крылышком (мол, не сейчас, потом!) и самоубийственно сверзилось по крутой тропинке на сырую полоску песка к самой воде. Дескать, дела у него там. Славик скорбно покивал вослед, потом бесстыдно усмехнулся и направился восвояси. Проходя мимо ивы, за которой прятался грибник, приостановился, поприветствовал. Савелий Павлович подхватил кузовок и выбрался из канавы.